I. Дом:

---

✔ Кличка: Соня ✔ Возраст: 16 лет ✔ Стая, комната: Псы, шестая

---

✔ Информация о персонаже: Много ли можно сказать о человеке, который, временами оглядываясь «назад», и сам не может вспомнить ничего примечательного. Ну, или, вероятнее, просто не хочет. «Да и о чем там говорить?» - с искренним непониманием ответил бы на такой вопрос Соня, подойди к нему с расспросами о, допустим, его прошлом в Наружности, несведущий в правилах этикета домовцев, новичок.
Судьба, в лице его побитых жизнью деда и бабки, ухватила его за шкирку и швырнула на порог дома в возрасте девяти лет. Годом ранее она, в облике тогда еще двух столкнувшихся лоб в лоб автомобилей, с легкой руки лишила его родителей. А, заодно, одарила серьезной травмой правой ноги и обширным сотрясением мозга. Легко отделался, в принципе.
Казалось бы – несчастный мальчик, должно быть, раздавлен горем, да еще в таком раннем возрасте, ай-яй. На самом деле, тогда возраст и стал на защиту психику и дальнейшее формирования мальчишки, как личности. Он не был глуп, но явно был юн, чтобы осознать и принять весь трагизм ситуации. Были мама и папа – стали бабушка и дедушка. Старики не добились от покалеченного нахлебника помощи в быту – вот и добро пожаловать в Дом! «Если честно, что-то еще вспомнить довольно сложно» - закончил бы краткий свой рассказ Соня и уткнулся бы в очередную книгу.
Весь сознательный уже возраст семьей ему был Дом. Дом растил его. Дом воспитал его. На удивление быстро он стал частью Серого Дома, а Дом стал его близким и опекуном.
Но, сколько бы парнишка не пожимал плечами и не отнекивался бы от Пауков, с их плановыми психологическими тестами, что-то, да сломилось в когда-то живом, громком и подвижном ребенке.
Он был на удивление, прям таки образцово тих и спокоен. Никого бы не удивил вечно читающий и спокойно сносящий подколки и гомон вокруг пацан, если не обращать внимания на среднестатистический контингент Дома. Педанты-фазаны, психи-крысы, делано-показательные актеры-птицы, свора вышколенных бедокуров-псов… И посреди этого всего, где-нибудь в углу Кофейника – сосредоточенно покусывающий палец за очередной книгой Соня.
Спокойный, сдержанный и терпеливый парень, казалось бы, должен был стать образцовым мальчиком для битья. Как раз к этому подходила его нелюбовь к конфликтам и дракам, как таковым. Но нет.
Везде, где мог, он орудовал словом и информацией, а сотни прочитанных книг и от природы цепкий интеллект и сильно развитое внимание помогали ему в этом. Не канцелярский резак, а острый сарказм. Не пудовый кулак, а твердые факты. Не цианид в чай, а уместная язвительность. Не «темная» в коридоре, а банальный шантаж.
Наверное, он все же лентяй. Или просто слишком увлечен чужими мирами. Он может весь день пролежать в комнате с книгой, чтоб потом добить оставшиеся от нее главы ночью в кофейнике. Он не побежит в ночи исследовать чердачные помещения вместе с друзьями, но охотно с ними же поучаствует в словесной пикировке.
Казалось бы, столько познанных миров и персонажей – слетай с катушек, ври, падай в двуличие, фантазируй. Но и тут мимо – мальчик умело отделяет свое фанатичное увлечение от реального мира, а себя – от выдуманных героев. С окружающими он честен, искренен и радушен, в известных пределах и, конечно, не в ущерб себе. Да и сколь бы ему не нравилась книга, он вполне способен отложить ее, недалеко правда, корешком вверх, дабы пообщаться пусть даже с мало знакомым человеком, стоит только обратиться.
Из прочих увлечений и умений: вдоволь начитавшись, Соня частенько любит и сам усесться за стол с блоком бумаги и ручкой, пробуя себя на место полюбившихся авторов. Кроме этого, неплохо обращается с иглой и ниткой – костюм вам не сошьет, конечно, но неплохо подогнать вещь по размеру или починить ее в состоянии. Картежник. Курит. Вечно поправляет людей в сторону литературного великого и могучего.
Явные минусы: ленивый, мало эмоциональный, порой слишком честный, забывая чувство такта. Дико бесит, исправляя. Периодами обосабливается, а наобщавшись с собой – любимым да смышленым, может вытворить или сболтнуть что-нибудь действительно шокирующее. А, и да, где-то на средней глубине внутри себя искренне считает себя умнее других.

✔ Заболевание: Бессонница, менископатия, паралич правой ноги в области колена. 

✔ Внешность: «Опиши себя» - однажды, ставя перед парнем зеркало, просит мозгоправ-Паук. Соня по привычке, когда тема заходит о нем самом, впадает в секундный ступор, разглядывая свое отражение.
Ну, а что тут: глубоко посаженные, насыщенно-карие глаза, ресницы «как у всех», брови широкие, высокий лоб под неаккуратно наползающей челкой. Провести рукой – и уже не наползающей, волосы у него всегда были жесткие, но послушные, темно-русые и никогда – длинные. Нос прямой, кончик вздернутый, с широкими ноздрями и едва заметной оспиной от ветрянки с левой стороны.
Да, скулы в последнее время начали сильно выделяться – но это все потому, что он иногда забывает сходить в столовую, зачитавшись очередным найденным томом. Округлый подбородок – никаких штамповых «острый» и «волевой», по крайней мере, Соня остроты и воли не разглядел. Губы пухлые, рот широкий, сам разрез – прямая линия, как и все основные черты в характере подростка.
«Дальше» - говорит ему Паук. – «Встань». И вот он уже целиком, на расстоянии, смотрит на себя в зеркале уже настенном. Крепкая шея – сколько неудобных поз она повидала с мальчишкой-читателем-запойником. Явные ключицы и не особо широкие плечи. Грудь, плечи, спина – не за что ухватиться, вроде и мышц особо нигде не выдается, но и жира хоть грамм на сто не наберется. Цвет кожи – бледноват, но тут уже пора года решает.
Растительность на теле – светлые волосы на руках и немного на подбородке, не доглядел. Да и под резинку трусов ухает узкая темная магистраль.
На правом плече – черно-белая татуировка, театральные маски, как всегда в тандеме – плачущая и ржущая. Соня позволяет им испытывать эти крайние эмоции  за него самого. На левом боку – тату креста, он, однажды вспомнив яркий свет, боль и скрежет метала, похоронил под ним эту кошмарную ночь.
А вот если посмотреть ниже – лицо парня превращается в хмурую гримасу. Колени сильно выпирающие, с остро-округлыми, жеребячьими коленками, правая нога, от бедра и практически до подъема стопы – мешанина из шрамов. Отметины операций и уже давно зажившие менее удручающие, больше косметические, повреждения. Кожа, там, где видны ее «живые» отрезки, натянута слишком неестественно – нога давно не помнит нормального, правильного сгиба, почти всегда выпрямлена или чуть-чуть согнута назад.
«Какой стиль одежды предпочитаешь, что тебе кажется уместным для тебя?» - Паук-мозголом не особо оригинален в своих стандартных вопросах.
Джинсы. А лучше – брюки или штаны. Но только пусть они не вися, плотно прилегающая к телу одежда кажется ему комфортнее. Сверху – толстовка, или рубашка, или какой-нибудь джемпер. А если тепло – то свободная майка, чтоб не рисовать на ней своим потом. Цвета? «Спокойные» - позволяет себе ухмыльнуться Соня. Серый, черный, коричневый. И вдруг, почему-то любимый – красный.
«Обувь?» Кеды, только они.
"А это?" - Паук кивает на шею парнишки. Соня не любит затягивать Псиный ошейник плотно, обычно между обязательным атрибутом шестой и его горлом можно спокойно всунуть кулак. Простой кожанный ошейник.
"А это - надо" - пожимает плечами Соня. Его никто не заставлял носить этот не вписывающийся в общий образ парня атрибут, просто сказали "надо".

✔ Пробный пост:

Ночной Кофейник никогда не отличался особой тишиной или покоем, способствующие плодотворному и запойному чтению, Соня никогда не заблуждался на этот счет. Но, ломать глаза с фонариком в общей комнате или, на свою беду, искать приключений на третьем этаже, отираясь у библиотеки, он сам не горел желанием. Так что тусклое, но ровное освещение этого помещения, клубы своего и чужого сигаретного дыма и скоп кофейных чашек перед собой он находил отличным компромиссом. Почему вообще он тратил большинство ночей на планомерное утопление в чужих строчках, вместо здорового сна в Шестой? Его вечная бессонница и неспособность отказать книгам отвечали бы в унисон.
Когда в Кофейник зашел первый, зевающий и заспанный Лог, из тех, что уже уяснили, что свежие новости и сплетни лучше ловить первым и поутру, Соня кивнул ему и своим мыслям заодно, захлопывая книгу и расплачиваясь за весь выпитый чан с кофе.
Хоть внешне это никак не проявлялось - парнишка выходил из пустеющего Кофейника своей извечно шаркающей походкой, временами неосторожно чиркая мыском кед по полу больной, правой ногой, легкий мандраж-таки пробивался в "уплывающем" взгляде Сони и нервном и ритмичном постукивании корешком книги по плечу.
Сегодня у молодого Пса был один из нечастых праздников, от и до которых он жил, на которые уходили все его сбережения и перед которыми он не мог даже попытаться заставить себя лечь спать.
Летуны никогда не кричали на каждом углу о своей очередной вылазки в Наружность. Об этом узнавали от наиболее приближенных к ним Домовцев, находили незаметные неопытным записи на стенах, эту новость, запоздало, за час или два до вылазки, приносили Логи.
Время и дату их возвращения узнать или угадать и того сложнее. Только самые бывалые "клиенты" могли на вскидку сказать, на сколько уходит в Наружность тот или иной "контрабандист", и подобно этим опытным птахам, Соня обычно не ошибался. Крыса вернется сегодня и юноша готов был дать ногу на отсечение в пользу своих чувств, правую, чтобы в случае ошибки было не так обидно.
Когда он осторожно, чтобы никого не разбудить, проскользнул в покои Шестой, солнце только начало опалять край горизонта, превращая темный, видимый в окне гребень Расчески в розово-фиолетовый мазок на холсте художника.
До подъема оставалось еще пару часов, и за это время Соня успел встать под тугие струи душа, переодеться и, захватив новую пачку сигарет, двинуться обратно в сторону Кофейника, где и следовало ожидать возвращающегося Летуна. Заодно стоило бы прополоскать рот кружкой кофе, смывая колючий холодок зубной пасты.
Кружка сменилась второй, в импровизированной пепельнице, по сути являющейся бывшей банкой от шпротов, покоилось уже четыре бычка, а добитая книга Пратчетта лежала на краю стола. Крыса появилась в дверном проеме так буднично и типично, словно не она часом ранее покинула Наружность, отсутствуя добрых две недели. Кажется, даже не переодевалась - сырая куртка и влажные волосы, грязь на ботинках и сумрачный взгляд, обрамленных тенью недосыпа глаз.
Соня соскользнул со своего стула, двинулся в сторону раскладывающей контрабанду на столе в углу Крысы. Блоки сигарет, какие-то свертки, бутылки и - вот она, завернутая в бумажный пакет песочного цвета, прямоугольная и увесистая ноша, ценимая молодым Псом больше, чем все выложенные ранее предметы. А за одной - вторая, чувство праздника усилилось в стократ, на периферии сознания защелкали костяшки счетов - Соня уныло прикидывал, сколько пройдет времени до того, как он снова сможет обратиться за услугой к ходокам в Наружность.
Тем не менее, мысли о неизбежном интеллектуальном голодании не помешали ему раскрыть первый конверт, вытягивая увесистый том Сапковского - его неожиданного приквела к Ведьмаку, "Сезон гроз". Пролистал новые, пахнущие типографской штамповкой листы, жадно, полной грудью, до головокружения дыша ни с чем не сравнимым ароматом новой книги. Вторая заставляет ухмыльнуться - "Дом странных детей". Уместное для их собственного Дома название, о содержании, не прочитав, Соня судить не брался.
Руки мягко подрагивали, физически ощущая тепло от свежих корешков - он бы бросился расцеловать посыльного из запретной изнанки мира, если бы не боялся получить корешком одной из его уже книг в глотку. Если быть честным, смелого Летуна Крысу он побаивался - вечное хмурое спокойствие на лице девушки легко спорило с его собственным рассеянным пофигизмом, а невыразительный взгляд светлых глаз приводил в оторопь привыкшего считывать с "зеркал души" людей Пса.
Расплатившись и раскивавшись он, прижимая к груди заветные дары, поспешил прятать свои новообретенные сокровища в стенах шестой - там они практически стопроцентно никому не будут интересны.
Для Сони пуп земли только что завязался на двух томах в его руках, не обращая внимания ни на что другое, парнишка уже представлял, как со вкусом будет растягивать незнакомые произведения, смакуя каждое, по крайней мере, неделю. А потом перечитывать, расставляя в уже известном творении правильные для себя акценты и внимательнее вчитываясь в незначительные, по первому прочтению показавшиеся, детали.
Его не интересовали Наружность, приключения смельчаков-Летунов, да даже сами деньги, как таковые. Но за артефакты внешнего мира в руках контрабандистов он, скорее всего, смог бы даже убить.

---

II. НАРУЖНОСТЬ:

---

✔ Связь с Вами: id: 26296200

✔ Частота посещения: раз в сутки.

✔ Опыт игры: Не считая перерыва весь последний год – 8 лет.

✔ Что предпочитаете играть? все, что вы можете предложить.