I. ДОМ:

✔ Имя и фамилия:
Теодор Ривак.
Какое громоздкое, пропитанное пафосными мечтами родителей имя: «Наш сын будет знаменитым футболистом!», - экспрессивно восклицал отец над кроваткой младенца, вкладывая в эту фразу всю свою испанскую страсть; «Дорик будет великим врачом!», - блестели слезами умиления глаза еврейской мамы, которой дружно вторил хор родственников, свято уверенных, что еврейскому ребенку путь либо в музыканты, либо в медики.
Леший.
Он уже не помнит, когда и кто его так назвал. А может, это имя всегда звучало в его голове? Он же и есть Леший – заросший, угрюмый,ревностно охраняющий свою территорию и ее правила.

✔ Возраст:
По бумагам сорок лет. По внутреннему ощущению на сотню больше.

✔ Стая, комната:
• Новый воспитатель для новых стай.
• Вы все под колпаком. Вам не удастся меня обмануть. Я вижу вас насквозь, ни один ваш поступок, ни одно ваше движение, ни одно ваше слово не пройдет мимо меня.
И если вы попадете в мой блокнот, а вы в него попадете, потому что точно что-то задумали, верно? То от моего пристального внимания спасет только смерть.

✔ Биография:
Свою фамилию Тео получил от матери, как и свою болезнь.

Любовь слепа.
«Мирьям была похожа на маленькую испуганную птичку, которая выпала из гнезда и оказалась один на один с огромным, недружелюбным миром. Она всего боялась, ее часто обижали и большие, слегка выпуклые, карие глаза всегда были подернуты пленкой готовых пролиться слез. Я влюбился. Рядом с ней я чувствовал себя настоящим мужчиной, защитником, опорой, той каменной стеной, за которой эта пухленькая красавица могла быть в безопасности. Я действительно верил, что ей грозит опасность, я срывался в драки, ходил с ней по судам и гневно отвергал любые намеки на то, что моя любимая неправа. Я был слеп. Не знал, что болезнь уже заточила ее в свою тюрьму. Мирьям всегда плакала – улыбнулась лишь один раз, когда мы узнали о ее беременности. Тогда она выглядела по-настоящему счастливой, счастливым был и я. Говорят, отцовский инстинкт у мужчин проявляется только с обретением ребенком способности говорить, но я полюбил сына сразу. Мне хотелось взять его на руки и пронести так всю жизнь, оберегая от всего, что могло бы причинить вред этому хрупкому синеглазому малышу. Но жена встала глухой стеной, не позволяя мне даже заходить в детскую комнату. Поначалу я старался быть понимающим: молодая мамочка, первенец, хочется все делать самой и не делить радость от общения с младенцем даже с его отцом. Но и тогда у меня не возникло мысли, что с ней что-то не так...
- Ты хочешь забрать его у меня!
- Нет, Мирьям, послушай! Я просто тоже хочу участвовать в уходе за сыном! Почему мне, отцу, надо выпрашивать разрешения сменить ему подгузник?!
Это был последний раз, когда я видел Тео. Когда я проснулся утром – ни Мирьям, ни сына дома не было. Поначалу, через ее родственников, до меня доходили сведения о их жизни, но потом жена обвинила и родных в намерении разлучить ее с ребенком и резко обрубила все связи.
Видит Бог, я не желал своему сыну такой судьбы. Каждый день я горячо молюсь за его благополучие и всякий раз при телефонном звонке вздрагиваю, покрываясь холодным потом, страшась услышать горькие слова.»

С раннего детства Теодор жил в напряженной атмосфере ожидания чего-то плохого, они часто срывались с места: бывало, мать долго высматривала что-то в окно, а потом хватала мирно играющего сына, прыгала в машину и везла его в другой город. Они сбегали то от властей, вытесняющих их из дома психологическими атаками, чтобы прорыть сверхсекретный бункер прямо под фундаментом. Соседи оказывались тайными евреененавистниками, подозрительно часто приносящими для них угощения в виде отравленного печенья и яблочных пирогов. То чиновники хотели отобрать у мамы Тео, чтобы вырастить из него в закрытой лаборатории универсального солдата... Это была его жизнь. Тем не менее, он закончил школу – естественно, для того, чтобы государство не могло управлять им через девстенно-незамутненный мозг. Поступил в университет на медицинский факультет – само собой, чтобы врачи не смогли, пользуясь неграмотностью, проводить свои гадкие эксперименты над ним и мамой.
Но давление было слишком велико. Преподаватели сговорились и обращались к нему чаще, чем к другим студентам, а сами однокурсники шептались за спиной, определенно замышляя нечто коварное. Тео выдержал четыре года и сдался, ведь ИХ было гораздо больше и он один не мог оказать достойного сопротивления. Он сбежал ото всех: от учебы, от матери, хотел бы сбежать от самого себя, но, увы, способа еще не изобрели. Отрастил волосы, бороду, начал специально сутулиться, чтобы визуально изменить рост, уехал в другой город даже не заходя домой.
Покинув в двадцатичетырехлетнем возрасте стены альма-матер, Тео исчез и появился Леший. Работал в разных местах, но нигде надолго не задерживался, ведь ОНИ пытались захватить контроль над ним – через банковские карточки, через росписи в бланках присутствия на рабочем месте, через купоны на ланч и количество использованных полотенец в душе. Некоторое время пробылл медбратом в клинической больнице. Привезти-отвезти, помыть, перебинтовать, поставить капельницу, измерить температуру и давление и прочие мелочи. Через год, не выдержав постоянного круговорота людей, перевелся в морг – мертвые уже не могут замышлять коварных планов против тебя. И, если бы он был единственным живым, возможно, до сих пор бы там проработал. Увы, и в этом царстве смерти нашлись враги, постоянно следящие за каждым его движением: все ли вещи покойника описал, правильно ли обмыл... Ривак исчез оттуда через четыре года. Потом был год работы в доме престарелых, но мерзкие старики выжили Тео, подгадывая уход в мир иной именно в его смену.
Последним местом была психиатрическая больница, где мужчина продержался дольше всего – целых девять лет. Пока числился в отделении для буйных, все было хорошо: пациенты содержались в комнатах под замком, коридоры были пусты и отлично просматривались, что исключало возможность организации слежки за Тео. Там ему действительно нравилось. Но начальство решило, что он слишком хороший работник и перенаправило его в обычный стационар. С таким же успехом санитара-параноика могли бы отправить прямиком в Ад. Болезнь расцвела пышным цветом, попав на благодатную почву, последней каплей стал привязавшийся к Лешему пациент с синдромом Дауна, который не давал ему проходу и постоянно таскался следом, трогая за руки и заглядывая в лицо, кротко улыбаясь. Вы можете не верить, но Тео рыдал, когда в кладовке душил подозрительного спутника свернутой в жгут простыней. Ведь он искренне пытался вернуть пациента на путь истинный, уговорить отказаться от слежки, порвать с командующими им людьми... Не смог. Силы убеждения оказалось маловато, зато физической хватило с лихвой.
Пациент покончил с собой, задушившись на батарее – ничего странного, никто никого не обвинял, но Леший знал, что начальство затаилось, только и поджидая удобного случая, чтобы подослать к нему следующего соглядатая. Ушел сам и около года был безработным, пока не подвернулась вакансия в Дом.

Он устал.

И Дом предложил то, что ему было нужно, место для временной передышки. Замкнутый мир, слабо контактирующий с внешним, не впускающий чужаков; место, обитателей которого можно легко держать под наблюдением и самому не тратить излишки сил на сохранение приватности.
Медицинское образование, богатая практика (в том числе и в психиатрической больнице), а так же впечатление серьезности, упорядоченности и ответственности, которое он произвел на директора, открыли для Лешего двери Дома.

✔ Характер:
Параноик. Уверен, что он один нормальный и видит реальную картину мира, все остальные люди находятся в плену иллюзий, навязанных государством. Подозревает всех и вся в двойной, тройной... в кубе и так далее – игре. Для Лешего важен порядок и рутина, любое отклонение в сторону или неожиданность – происки врагов и атака, которую надо немедленно отбить. И лучше не испытывайте его, ибо способы отражения «атаки» могут быть и радикальными. Да, способен убить. Ради безопасности и во благо оздоровления мира. Если же воспитатель заподозрит кого-то из подопечных в нечистой игре, то прибегнет к изощренным пыткам и не факт, что глядя на твое зареванное, полное искренности лицо, он тебе поверит. Поэтому маленький совет: не нарушайте установленные им правила, помните – любое отклонение и вы в черном списке.
Леший не допускает никого в свою частную жизнь, даже его комната является запретной зоной. Он научился не говорить о себе, не выбрасывать личный мусор в общественные емкости, не одалживать личных вещей и не принимать подарков. Он полностью изолирован. Не пользуется карточкой – копит и раз в несколько месяцев ездит за тысячу километров снимать деньги из банкомата. После этого карточка «теряется» и заводится новая. Не пользуется телефоном, бумажный мусор, черновики и ненужные записи сжигает под покровом ночи либо в своей комнате, либо где-нибудь на пустыре, где и закапывает.В столовой пользуется только своими кружкой, ложкой и миской. Подмечает детали, обладает отличной, просто таки ненормальной памятью, как хомяк устраивая в своей голове целый склад информации. Когда-нибудь да пригодится!
С воспитанниками строг и справедлив по меркам своего мироощущения, подхалимаж и ябедничество вызовет обратную реакцию. Так же не рекомендуется ему врать, уличит во лжи и не отмоетесь – скорее всего, с таким подопечным произойдет несчастный случай. Лестницы в Доме такие крутые...
Всегда носит с собой блокнот, в который записывает наблюдения и свои планы, собирает досье на всех и вся. Имеет привычку постоянно пересчитывать поголовье Домовцев, как своих, так и чужих. Контролирует соблюдение правил и жестоко наказывает за нарушение. Иногда бродит по ночам и наблюдает.

✔ Внешность:
Патрик Петижан
Каким Тео был до Лешего? Вы никогда не узнаете. Не сохранилось – да и не было –фотографий, да и мать наверное уже забыла образ сына.
Леший же – высокий, жилистый мужчина, с длинными ногами, мосластыми коленями и волосатыми голенями. Широкая ступня влезает в сорок пятый размер обуви, постоянно разношенной, так как ходит, загребая ногами и слегка косолапя. Из-за привычки сутулиться выглядит ниже своих 180 см, закругленные при этом плечи придают ему образ субтильного, зажатого, закомплексованного человека. Не стоит верить первому впечатлению. Достатчоно посмотреть ему в глаза – если, конечно, вы поймаете взгляд. правда, поймав, у вас может возникнуть ощущение дискомфорта и потребность поскорее уйти от визуального контакта. У Лешего тяжелый взгляд: ощупывающий, изучающий, можно даже сказать удушающий, ввинчивающийся в чужой мозг. Яркая синева глаз придает ему еще большую неуютность – ведь такие глаза должны смеяться, излучать открытость и доброту. А не препарировать.
В остальном лицо трудно рассмотреть из-за обильной растительности, но даже сквозь нее при усилии можно увидеть высокие скулы и чувственные губы. Леший старается ухаживать за густым волосом, но частенько по его бороде можно узнать, что он ел на завтрак, обед и ужин.
Сильные руки с широкими ладонями и крепкими пальцами навевают смутные мысли о том, что из их захвата будет очень трудно вырваться, а подзатыльник или шлепок оставит долгую память ноющей болью.

✔ Заболевание:
Неподтвержденный официально хронический паранойяльный синдром.

✔ Дополнительная информация:
- постоянно подсчитывает количество детей
- зависим от рутины и строго следования правилам
- постоянно ведет записи в блокноте, больше для психологического эффекта на других, нежели для собственной пользы
- имеет свою посуду
- подозрителен и способен проявить агрессию с летальным исходом
- должен все и всех контролировать
- как ни странно, любит слушать – завывания ветра, щебет птиц, чужие разговоры...

✔ Пробный пост:

Школа-интернат.

По дороге он прошел мимо кучки бродячих собак, жавшихся возле забора, придавив их всем скопом тяжелым, как упавшая с многометровой высоты бетонная плита, взглядом.
- Колбаса и крысиный яд. Да. – Кивнув самому себе, поправил поднятый воротник невзрачного старомодного плаща, сутулясь еще больше и оглядывая окрестности из-под лобья. Ветер гонял мусор, перебирая мятые бумажки и рваные обертки, как роящийся в мусорном баке в поисках съестного бомж. Сам Дом не произвел поначалу никакого впечатления на Лешего: ну, старый, несомненно, требующий ремонта, но есть и плюсы – обособленное расположение и хорошо просматриваемые подходные пути.
- Хмм... – Оказавшись внутри, мужчина пригладил ладонью спутанную ветром гриву волос, озадаченно хмуря кустистые брови – впустивший его человек словно растворился в наползающих из углов тенях.
Человек и Дом смотрели друг на друга, шумно втягивали воздух и фыркали, хмыкали, сопели – один раздувая ноздри и мусоля усы, другой сквозняком из оконных щелей и плинтусов, шевелением теней и тихим шорохом осыпающейся где-то штукатурки.
- Ну ладно, - подытожил молчаливый диалог Леший, запустив пятерню в густую бороду и придавая ей еще больший объем энергичными почесываниями. Дом с ним согласился, выпуская навстречу стайку мальчишек, наперегонки мчавшихся на колясках.
- Дети... – задумчиво протянул новый воспитатель, отправляясь на поиски директорского кабинета.

Он понял свою миссию.

Он должен спасти детей от коварных щупалец властей, раковыми метастазами пронизавших всю систему мира.

Здесь – последний рубеж, и задача Лешего отстоять его.

II. НАРУЖНОСТЬ:

✔ Связь с Вами:
Есть у одного из админов

✔ Частота посещения:
Постараюсь

✔ Опыт игры:
Большой