I. ДОМ:

✔ Имя и фамилия:
Кристофер Саймон Холидэй

✔ Возраст:
17 лет

✔ Стая, комната:
• Лисы
• ...

✔ Биография:
Тебя всегда смешило не соответствие твоей фамилии и твоей жизни, хотя во многом ты, конечно, рассуждал с размахом и соплями, размазанными по лицу, но местами это и правда было похоже на издёвку, особенно последние года два. Всю жизнь тебе говорили: «Ого! Фамилия обязывает жить так как будто жизнь сплошной праздник!». Какая милая непосредственность, думал ты и скалился в ответ, часто-часто кивая, чтобы не сообщить, что-нибудь мерзкое. Нет, в детстве, тебе казалось, что всё так и будет! И ты всегда улыбался таким доброжелателям. Почему бы и нет? Счастливая семья: мама, папа, я. Никаких трагедий, внезапно упавших на голову безумных родственников, впрочем, как и наследств, никаких родовых тайн и даже злого сиамского близнеца, с которым ты был разлучён в детстве, у тебя не было. Вы были обычными и счастливыми. Детский сад, школа, спорт. Ты любил спорт, любил волейбол, любил чувствовать силу, наслаждаться азартом игры, даже боль от падений и особенно тягучую боль ноющих после нагрузок мыщц. «Чувствуешь боль, значит, жив!». После первого же приступа ты перестал так думать. Тебя, в общем-то, можно было понять. Тяжело говорить, что боль это хорошо после получасовых мучений, повторяющейся неделю-две, ты не считал дни. Иногда тебе казалось, что тебе вырезают глаз без наркоза, иногда, что колупают череп, иногда просто молча скулил от непрекращающегося ощущения беспомощности и этой острой, зудящей боли в правой части твоей головы, не в состоянии ни с чем её сравнивать. Ты помнил, что иногда орал, кричал, стонал, рыдал. А может быть тебе это снилось и на деле ты сжимал зубы и ходил взад-вперёд по диагонали, цепляясь за голову, как за спасательный круг. Ты знал точно, только то, что родители были рядом. Кажется, они тоже испытывали боль, но какую-то другую.
Естественно, десятки врачей, больниц, таблеток, попыток лечения, вы даже к знахарю обращались и какой-то гадалке, у которой, ты был в этом просто уверен, были вши. Тебе не раз говорили, что в твоём возрасте редко болеют этим. Ты мрачно про себя думал, что у тебя просто жизнь как праздник, всегда с сюрпризами, но вслух ничего не говорил. Что-то тебе помогало, что-то снимало боль, приступы становились реже, но они были. А иногда они были чаще. Рецидивы были всегда, так что сколько бы времени не прошло месяц или неделя после последней инсталляции ада, ты всегда ждал боли. Но теперь ты к ней был готов и просто тихо скулил сквозь сжатые зубы, хоть и знал, что всё равно все знают, что у тебя приступ. И как бы ты не затыкал уши, всё равно слышал родительскую ругань из-за стены по вечерам или по ночам, в зависимости от того как поздно и в каком состоянии с работы, а может быть из бара вернулся отец.
Когда ушёл отец, ты залез на крышу и просидел там пока не околел настолько, что уже не смог быть уверенным в том, что ветер не сорвёт тебя с неё, как осенний лист с дерева. Хотя в общем-то ты может быть был бы и не против, если бы он сорвал, но ты слишком любил жизнь, чтобы сигануть вниз головой. Ты знал, что мать каждый вечер смотрит ваши общие фотографии и плачет, но сделать ничего не мог. Да она ничего и не ждала. Ты спасался на тренировках, разбиваясь об пол, она спасалась в собственном маленьком идеальном мире. Пока тебе не запретили физические нагрузки из-за колена на месяц, а может быть два, всё было не то чтобы хорошо или празднично, как все вокруг обещали, просто было терпимо. Бывает, в общем горе люди становятся ближе. А бывает как у вас: вас стали разделять километры. Из-за постоянного ожидания боли ты был не особо общителен, угрюм и чертовски раздражителен. Мать была на взводе из-за тебя, твоего здоровья, того, что вас бросил твой отец и опять же из-за тебя. Вы ругались, тебе было больно, ей было больно. Но вы всё равно ругались или отмалчивались в разных углах дома.
Иногда, ты задумывался, было ли ей больно, когда она узнавала про интернат, звонила в него, устраивала тебя. Было ли ей больно, когда она поправляла воротник твоей рубашки со слабой улыбкой на лице перед кабинетом Акулы до и после. Было ли ей больно, когда ты развернувшись на пятках, медленно пошёл за директором школы, глубоко в душе надеясь, что она передумает, позовёт тебя, но не позвала. Может быть потому, что твоя гордая прямая спина не вызывала должного сочувствия или потому что ты ей просто не был нужен. Первое время ты часто задумывался, было ли ей так же больно как тебе, выкинутому из её жизни на свалку, самую настоящую свалку никому ненужных, как будто склеенных детей. Конечно, это всего лишь на два года. Конечно, так будет лучше. Безусловно, она старается для тебя. Кто же рискнёт спорить? Проще молча смотреть в стену. Медленно вдыхая и выдыхая, пытаясь успокоить нижнее правое веко, подло подёргивающееся, когда так нужно было изобразить неподвижную скалу, изредка мигающую двуцветными фарами-глазами, внутри которых плескалось целое море отчаяния.
В глубине души ты готов был называть Дом своим домом, другого то больше не было и видимо не предвиделось. И выбора не было. Жалко, что ты всё ещё был, возможно, любить жизнь было не самым твоим верным решением.
Ты провёл в этом Доме что-то вроде двух, может быть, трёх недель. Ты не особо любишь считать дни, это вызывает у тебя неприятные ощущения, как будто у тебя из-под ног уходит земля, а ты так и не научился летать. Тебя всё ещё пугают все эти абсолютно ненормальные люди, хотя гораздо меньше, чем в первый или второй день. Это всё ещё похоже на парад уродов, но теперь ты ощущаешь себя его частью, хоть и не хочешь стать с ним одним целым. Дом стал тебе домом, а не просто помещением, просто ты этого ещё не ощутил сполна. Он стал тебе как дальний, но вполне себе милый родственник со странностями, со своими тайнами, расписанными на стенах, спрятанными от глаз, неспособных увидеть, своей историей, своими ночными кошмарами. Безусловно, ты и половины не понимаешь, даже четверти того, что здесь происходит, но тебе кажется, что ты прозрел. Тебе, в общем-то, нравится твоя заносчивая стая, но ты ещё не стал с ней единым организмом. У тебя нет клички, но ты чувствуешь, что скоро она будет. Потому что знаешь, что иначе быть просто не может.

✔ Характер:
Глядя на Криса, всегда можно было сказать, что он идёт вперёд, стараясь не оглядываться, а даже если и оглядывается, то старается обмануть в первую очередь себя, мол, я посмотрел туда не потому, что сожалею/хочу вернуть то, что вернуть нельзя, нужное подчеркнуть; просто вспомнил, что обронил там кусочек себя, решил подобрать. И всё такое прочее, в том же духе, тем же елейным голосом змея-искусителя. Конечно, это было бы как-то не по-человечески, если бы ему удавалось так легко прощаться с упущенными возможностями, но он всё равно не любит пустых сожалений, рассуждений о том, чтобы было, если… Если уже никогда не будет, смирись, расслабься, шагай. Идеальный гимн по жизни, ещё бы играл его кто без фальши. Правда, стоит отметить, что «не сожалеть» во все не равно «не помнить». У него цепкая память на лица, слова и эпизоды из жизни замечательных зверей, под кодовым названием «люди», вызывающие в нём сильные эмоции. Он не из тех, кто любит постоянно предаваться воспоминаниям, пускать одинокую слезу над тем, что было, ностальгировать и рассказывать всем вокруг, как оно раньше было-то и ведь гораздо лучше, чем сейчас! Он предпочитает вспоминать так, чтобы становилось теплее оттого, что они, эти самые эпизоды из прошлого, у него были или оттого, что они всё-таки закончились. Чтобы становилось теплее внутри, этакая система теплоснабжения.
Кристофер абсолютно не умеет лгать. Когда он лжёт, даже по мелочам, всё его существо вопит о том, что он соврал: поджатые губы, сморщенный нос и его покрасневший кончик, взгляд побитой собаки, который, правда не видно сквозь темноту очков, понурые плечи. С такими-то данными хочешь, не хочешь, а станешь отвратительным правдолюбом, сообщающим всем вокруг, как сильно они тебя бесят или как сильно ты их любишь. Неважно что, главное в это верить и быть искренним, и тогда, нос, глядишь, и не покраснеет, да шапка на голове не загорится.
Его нельзя назвать чутким к чужим переживаниям, скорее наоборот, его эмоциональный диапазон колеблется от зубочистки до деревянной ложки, он плохо утешает, потому что, в общем-то, утешение это слабовыраженная ложь, а с ложью, как известно, у Криса определённые проблемы, да и просто не умеет находить те самые, нужные именно сейчас слова. Зато он всегда понимает, когда человек хочет остаться один, а когда нет. И он умеет уютно молчать, как будто слова это абсолютно глупая человеческая выдумка, укутывая тёплым уютом своего безмолвия. Возможно, это потому что он придерживается правила «слово не воробей, вылетит - не поймаешь», а посему не особо то и говорлив, и с собственным молчанием давно сросся воедино. Он хоть и не суеверен, но абсолютно искренне верит в силу слов, обещаний и клятв. Так что слов на ветер не бросает, и очень редко использует глаголы «обещаю», «клянусь» и прочие синонимы, обязывающие его действовать определённым образом. И всё же узнать о его молчаливом присутствии проще простого: как бы он ни старался быть незаметным, он всё делает непростительно громко. Дышит, как Дарт Вейдер, оглушительно, как будто под звуки военного оркестра, думает, стучит верхней челюстью о нижнюю, захлопывая пасть, шумно втягивает непонятные запахи… И только походка у него бесшумная, по-кошачьи мягкая, едва уловимая, и то на уровне шестого чувства, но только если Кристофер затаит дыхание и растворится в своих шагах.
Найти человека упрямее, чем Холидэй достаточно сложно. Никакие новые ворота, стены и даже бункер не остановят его на пути к тому, что он считает для себя просто необходимым и единственно правильным. Это можно было бы назвать целеустремлённостью, если бы он не действовал наперекор кому-то/чему-то. Так что оставим за собой право, назвать это упрямством не очень разумного барашка. А уж, если он начинает спорить! Спасет только ядерная бомба, ну или если её у вас нет, то используйте кляп. Потому что в жаре спора он говорлив как попугай. К тому же, Кристофер азартен до голодного блеска в глазах: карты, шахматы, классики, да хоть пропрыгать двести раз на скакалке, лишь бы выиграть этот чёртов, никому ненужный спор!
Сложно сказать про Кристофера, что он компанейский, но в общем-то он и не одиночка. Он даже скорее стайный, чем какой-либо другой. Это как игра для него: стань одним организмом с другими людьми, ощути свою мощь, вашу общую силу, позволь ей затопить твоё сознание и ты будешь как полубог, а может быть и просто как бог. За это Хол любил тот же волейбол, чем команда не единый организм? Тот самый организм и есть, слаженный, дышащий в унисон. Сам Крис никогда не задумывался о столь философских вещах, да и толком не чувствует он этих полутонов своего отношения к дому и своей «стае», но возможно позже, если он поумнеет, если он сольётся с тем самым организмом, если… Если огромный перечень из условий получит свою маленькую армию галочек, то он, наверное, поймёт, если, конечно, звёзды встанут в правильном порядке.
Его нельзя назвать высокомерным или предвзятым по отношению к кому-либо. Он просто гордый, как горец, ни за что в жизни не совершит тех самых первых шагов навстречу, зато запросто убежит в обратном направлении, чтобы лишний раз не выслушивать не интересующую его информацию.  Если кто-то предаст его или не оправдает его ожиданий, Крис скорее всего полностью, уже этого самого кого-то, не простит никогда. Не потому что он злопамятная бумага, нет. Он просто не умеет. Он умеет верить, что простил, но червячок обиды и недоверия всё равно будет копошиться где-то внутри, напоминая о своём присутствии грубыми словами-огрызками под не то настроение.
Он вообще человек настроения. Сегодня он будет кружиться с вами в замысловатом танце, а завтра толкнёт плечом в коридоре и не обратит на это внимание, как будто, так и надо. Возможно, виной тому его маленькая проблема в голове, согласитесь, сложно быть уравновешенным и спокойным, как гладь озера в безветренную погоду, если за углом вас может поджидать то самое ощущение боли, которое вы научились скрывать под маской недовольства и неоправданной грубости, но не лечить, хоть и уменьшать, глотая таблетки.
Холидэй умён, начитан, в состоянии пикироваться копьями из слов с достойными оппонентами, хотя впрочем, может и с недостойными. Умеет красиво выгрести из болота, в которое сам же обычно и запрыгивает с громким и весёлым гиканьем, не туп, не узколоб, но всё же простоват. Не хватает ему той самой изюминки в виде исключительной хитрости – злым гением или хотя бы успешным интриганом ему не быть.
Помните, что Кристофер молчалив? Верно-верно, Хол не любит говорить, особенно о себе, о звёздах и море ещё можно, так и быть. Зато, он любит, когда говорят другие. О чём угодно, смысл не так уж важен. Всё равно чаще всего Крис абстрагируется от смысловой нагрузки произносимых речей и просто слушает чужие голоса, раскладывая их на нотки, на эмоции, на хрипы, вздохи, всхлипы. Этакое препарирование чужой речи для начинающих, почти как лягушка, только без жертв. В связи со своей привычкой слушать людей, не слыша их, бывает рассеян и не всегда запоминает, что конкретно ему говорили, потому что не слышал. Ещё он любит улыбки, чужие искренние улыбки, хоть сам скуповат в этом вопросе, но что поделаешь. Он любит множество мелочей, окружающих его и не только его. Он любит апельсины, море, шум дождя, зеленую листву, завораживающую музыку, бабочек, пение птиц, старое хорошее кино, яркие цвета, буйство природы, кеды, чужие витиеватые сказки, бардовские песни, поэмы, надписи на стенах, карие глаза, веснушки, курносые носы… Он вообще очень внимателен к мелочам.

✔ Внешность:
Когда у его знакомых спрашивал, как он выглядит, они отвечали всегда примерно одинаково: «…жилистый, высокий, а ещё вы знаете, у него глаза разного цвета! Один такой тёмно-синий, а другой ярко-зелёный.» Одна девочка даже решила, что он принц её мечты и писала ему целые поэмы, в которых возносила его непохожесть на других выше седьмого неба. Сказать, что Крис был недоволен таким проявлением поэзии, ничего не сказать. Так что, чтобы меньше выделяться, он стал носить тёмные очки авиаторы, вроде бы дедовские, если верить рассказам мамы. Сперва это смотрелось смешно, а в дальнейшем вполне себе таинственно, и в какой-то степени очки создавали вокруг него атмосферу необъяснимой крутости, просто потому что тёмные очки всегда в моде, а если они всегда одни и те же, то это непременно какая-нибудь страшная тайна.
В принципе, ровесники были недалеки от правды. Он и правда высок, не великан, но явно выше среднего. Он худ и жилист. Худоба у него нормальная, без торчащих костей, обтянутых кожей, но всё же прибавить в весе врачи предлагали и продолжают предлагать, но никакие откормки ему не помогают, то ли обмен веществ, то ли природное упрямство. Широкие сильные плечи, сильные руки, длинные, узловатые пальцы c короткими широкими ногтями. Большие ладони, длинные ноги и та самая классически-правильная V-образная фигура. Но это всё. конечно, детали немаловажные, но всё же не самые ведущие.
У Холидея мужественный овал лица без лишней остроты и лишних грубых линий. Слегка похоже на трапецию, но только чертами, ощущения, что его профиль создавал суровый кубист, при тщательном рассматривании Криса не возникает, что уже, в общем-то, неплохо. Несильно выдающийся подбородок, бледная кожа, послушно приобретающая на солнце приятный глазу смугло-золотистый цвет, как будто бы ничем не связанный с обычной, почти вампирской бледностью. И нос, отличающийся едва заметной курносостью, да малозаметным искривлением, где-то посередине. Кристофер является обладателем насмешливых тонких губ, расползающихся скорее в усмешку, а может и насмешку, нежели в улыбку. И если бы не те самые ямочки на щеках, он выглядел бы крайне не очаровательно. Хотя стоит отметить, что если бы не шрам от соседской собаки на одной из щёк, ямочки бы явно потеряли своё столь явное положительное влияние на образ Кристофера.
Юноша предпочитает отпускать волосы не до состояния, когда можно плести косы или завязывать их в хвост, а до небрежной распущенности, создающей ощущение, что на его голове воробьи пытаются устроить себе гнездо. На самом-то деле дело не в разбойничьем виде, а в непозволительно оттопыренных ушах, которые Холидэй предпочитает прятать под тёмными, едва заметно вьющимися волосами.
Джинсы, футболки, майки, рубашки… Кому какая разница? Одень, что увидел и иди куда хочешь. Главное, не забудь взять с собой шарф, без него как без левой ноги и правой руки – ощущение не завершённости.

Прототип: Гаспар Улье/Gaspard Ullie

как-то так

✔ Заболевание:
Болезнь Шляттера, кластерные головные боли, гетерохромия

Доктор, говорите яснее

- Основные симптомы кластерных головных болей:
* Боль локализуется только на одной стороне головы, сильнее всего вокруг одного из глаз, но болезненные ощущения могут распространяться на лоб, висок или щеку. В большинстве случаев боль ощущается на одной и той же стороне лица.
*  Головная боль часто будит больных ночью. В течение длящейся несколько дней серии приступов головные боли появляются с точностью, подобной работе часового механизма, в одно и то же время каждую ночь. Глаза слезятся. Нос заложен.
* Возможна сезонная регулярность в появлении головных болей, которые могут преобладать весной и осенью.
* Головная боль не имеет предваряющего периода или каких-либо признаков, предупреждающих о её приближении.
* Очень болезненные, но короткие по продолжительности приступы идут один за другим несколько дней, недель или даже месяцев подряд. Человек чаще всего испытывает от 1-го до 3-х приступов в день, хотя может произойти серия из 10-и приступов головной боли за сутки.
* В отличие от приступа мигрени, во время которого большинство пациентов стремятся лечь и сохранять максимальный покой, пациенты с пучковой (кластерной) головной болью, напротив, не могут ни сидеть, ни лежать, становятся возбужденными и беспокойными.
- Основные симптомы болезни Шляттера:
* Локальная боль в области нижней части колена.
* Боль в коленном суставе при ходьбе, надавливании или приседании.
* Боль в коленном суставе при физической нагрузке.
* Оттек и неприятные ощущения в области колена.
- Основные симптомы гетерохромии:
* Как правило наследуется по аутосомно — доминантному признаку.
* Полная гетерохромия: правый глаз светло-синий, почти как небо, левый зелёный с жёлтыми вкраплениями и синим сектором.

✔ Дополнительная информация:
* В часы затишья перед бурей, то есть в те дни, когда приходят они – приступы, плетёт фенечки, исключительно яркие, исключительно ровные, исключительно сложные, просто, чтобы отвлечься от томительного ожидания. Парочку носит на руке, как напоминание, что даже если совсем худо, можно пережить, что угодно.
* Любит вылезать на крышу Дома и чувствовать силу стихии: дождя ли, ветра ли, палящего ли солнца, обжигающего оголённые плечи и лицо. Он вообще любит буйство стихии: дожди, грозы, ветра. К тому же, он о них узнаёт раньше всех – его колено радостно об этом оповещает, ноя и заставляя припадать на правую ногу.
* Любит музыку, исключительно мистически-завораживающую, слушая которую, начинаешь медленно качаться в такт колдовскому ритму или голосу.
* До утробного, какого-то не человеческого рычания, исходящего из самого центра всего его, не любит, когда ему смотрят в глаза, поэтому при всякой удобной для того ситуации, надевает тёмные очки, оправдываясь тем, что яркий свет режет его далеко не симметричные и вообще не одинаковые глаза. Хотя дело, конечно, именно в их неодинаковости и странных взглядах людей. Возможно, в Доме очки – это излишняя маскировка, здесь все не такие, ничто не вызывает удивления, но от старых привычек, покрытых пылью времён, сложно отказаться быстро.
* Не любит кошек, испытывает рядом с ними непередаваемое чувство дискомфорта. К собакам относится гораздо снисходительнее, да что там собаки, он даже к тараканам и крысам он относится гораздо более, чем к кошкам.
* Всё ещё любит физические нагрузки и, как будто втайне ото всех, подтягивается на удачно расположенной перекладине, бегает взад-вперёд по лестницам и совершает прочие лишние телодвижения. Чтение, безусловно, можно назвать его энной не очень тайной, но страстью. Чтение умно-философских книг, по его мнению, позволяет его мозгу не усохнуть.
* Любит море. Привёз с собой в Дом ракушку, которую сам выловил в море, когда ещё имел такую возможность и, когда становится совсем тошно, прикладывает её к уху, слушает море и «медитирует».

✔ Пробный пост:

для большей солидности

Кристофер внимательно рассматривал огнетушитель за спиной директора. Огромный, ярко-красный, какой-то неестественно доисторический, держащийся на стене на честном слове и, возможно, гвоздях. Хотя в последнем Крис уверен не был. И как он только ещё не упал ему на голову? Никакого воодушевления в связи с переездом юноша не испытывал. Правда его отношение к переезду и интернату в целом вообще нельзя было назвать положительным, про какой промежуток времени не скажи. 
  Стараясь особенно не вслушиваться, в то о чём говорили директор с матерью, Крис покачивался на поскрипывающем стуле, едва приподнимая его передние ножки от пола, и задумчиво покусывал дужку очков, переводя взгляд с огнетушителя на пол и обратно. Смотреть на обсуждающих его людей особого желания не наблюдалось, особенно без спасительных очков, создающих иллюзию защищённости, которые его заставили снять как только он вошёл в Дом. Зачем так много лишних слов.
- Кристофер, ты слушаешь? Рука на его плече, требовательно теребящая куртку, вывела из оцепенения. - Да. Кончик носа предательски заалел. Впрочем, решив, что его не стали бы без лишней надобности вовлекать в беседу, точнее диалог,  Крис всё же навострил уши и прислушался к директору, предварительно убрав очки ото рта и поставив ножки стула на пол.  В ответ мужчина смерил его недовольным, явно отработанным, взглядом, как будто знал, что он его не слушал, и продолжил рассказывать про его потенциальных соседей.
Объяснения были достаточно туманны и явно обобщены, но на большее Кристофер и не надеялся. Со слов Акулы, он представил себе кучку подростков с неадекватной тягой к тёмно-зелёным цветам, чувством чужого плеча и любящих это странное место, которое, видимо, все местные, включая директора, зовут Домом. По мнению старика ребята из этой комнаты помогли бы быстро адаптироваться Холидэю в интернате. Крис перевёл это как "смириться со своей участью". От парня не укрылось что дед темнит, хоть и старается сказать обо всём. Чего стоит одно его дополнение про увлечения. - ... ребята хорошие, правда развлечения у них слегка нестандартные. Нестандартные? Сектанты, что ли. Крис невольно улыбнулся собственным мыслям, но уточнять не стал. Если сектанты, то точно сатанисты.  Самому странному дому в округе самым крутых персонажей! Два по цене одного, только сегодня. - Но, на самом деле, у тебя есть выбор. Во второй комнате тоже есть свободные кровати... Крис насмешливо вскинул бровь и приготовился внимать очередному потоку ничего не значащей для него информации, якобы помогающей ему сделать выбор. Сплошные бонусы. Про вторую комнату директор говорил чуть-чуть менее обобщенно. Видимо, сектантов не так много. Жители второй комнаты, по мнению, мужчины оказались сообразительными, славными и доброжелательными ребятами. Где зарыта собака? - Правда, с ними кажется не совсем ладят остальные, но думаю это только на время... А вот и она. - Впрочем, не думаю, что это проблема. Где бы ты хотел жить, Кристофер? Крис задумчиво посмотрел на маму, перехватив её взгляд, слишком спокойный, даже равнодушный, для женщины, оставляющей своего единственного ребёнка в интернате. В ответ на взгляд губы Холидэя тронула едва заметная ободряющая улыбка, но в глазах заплескалось море безысходности. Крис не был уверен, кого он ободрял этой улыбкой: себя или всё-таки женщину, сидящую рядом с ним, вдруг ставшую для него чужой. Не найдя ответа, юноша перевёл взгляд на руки, сцепленные в замок, и задумчиво покусал нижнюю губу. Выбора то толком у него и не было: в обоих случаях его ожидал кот в мешке.
Кристоф не был склонен верить каждому слову директора. Он не был идиотом и понимал, что Акула будет выгораживать и, возможно, уже выгораживает своих воспитанников прямо сейчас, чтобы не иметь лишних проблем с родителями или кем бы то ни было еще, кому не безразличны дети и условия, в которых они живут. Так что о том, что они маньяки-убийцы психи или все в африканских косичках, Холидэй, если и узнает, то уже при личной встрече. Прямо-таки ощущаю себя хозяином собственной судьбы. Неужели от моего слова что-то может измениться? Я стану счастливее? Здоровее? Быстрее отсюда выпущусь? Что за бредятина. Парень рассеяно потёр переносицу, припоминая подробности рассказа. Первые, наверное, забавные экземпляры. Но секта, хотя может они и не секта, обязывает быть таким же ненормальным. А если они не секта, то чем же они там могут заниматься в свободное время? Не горю желанием узнать. Что там ещё было... Чувства плеча говорите? Лучше это было бы чувство после сильного удара по голове: и пользы больше и страданий меньше. И ни к чему привыкать и не придётся. Молчание начинало непростительно затягиваться, но желающих поторопить мальчика с невероятно важным, по их мнению, решением, желающих не было. Что там со вторыми? В Доме, говорите, не любят? Занимательно. Возможно, это залог моего спокойствие и одиночества. Сообразительные, славные... Это неважно. Их не любят в Доме. А сектантов любят. Странное место. Кристоф шумно вдохнул в себя воздух, которого почему-то стало не хватать, и на выдохе вынес себе приговор, где-то в глубине души уверенный, что его обычное желание идти наперекор, читай выбрать тех, к кому у его будущих сожителей сердце не лежит, в кои-то веки сослужило добрую службу. - Я бы хотел жить во второй комнате. С удивлением Холидэй отметил, что уже не сомневается в том, что он выживет в Доме, а может быть даже заживёт.
Два года. Помни, всего лишь два года. Ухватившись за спасительную мысль, Крис, с шумом отодвинув стул, встал следом за матерью, максимально вежливо улыбаясь директору, стараясь хотя бы чуть-чуть компенсировать свои дальнейшие действия. Потому что, несмотря на недовольство матери в самом начале этого занимательного дня в связи с недоступностью глаз - зеркал души и его недоброжелательностью, он всё равно собирался, как только переступит порог кабинета, нацепить обратно те самые очки раздора и наплевать на прочие слабовыраженные признаки его хороших манер, если они будут мешать его душевному комфорту.

II. НАРУЖНОСТЬ:

✔ Связь с Вами:
skype: happy_honey-bee
и на письма на почту тоже откликнусь

✔ Частота посещения:
По возможности каждый день

✔ Опыт игры:
Около шести лет с перерывами